Аманжолов Машкурбек

В связи с 75-летием ВОВ на страницах СМИ читаем публикации проекта, посвященного этой знаменательной дате. Пишут участники войны, их дети, родственники. Мы посчитали своим долгом тоже немного рассказать о своем отце, внеся скромную лепту в этот проект.

Наш отец, Аманжолов Машкурбек, родом из Алматинской области. Участник ВОВ, но умер в 1978 году от осложнения ранений, полученных на войне и болезней, после тяжелых послевоенных будней, пережив только 20-ти и 30-ти летний юбилей Победы! Он был человеком с большим чувством юмора, самоиронии и очень скромным. Писал стихи на казахском языке, в т.ч. арабской вязью, имел прекрасный голос. Когда-то ему даже повезло спеть со знаменитой Куляш Байсеитовой, но редко рассказывал про войну.

Он был сыном «болыса, бия» в прошлом, у которого единственный старший брат был осужден как «враг народа». Сам тоже подвергался гонениям и потому эта привычка «не говорить о прошлом» была, возможно, причиной того, что он не любил говорить о прошедших годах своей жизни. А мы были поздними детьми у него и тоже серьезно не интересовались вопросами о войне. Теперь то с юмором, то с грустью рассказанные отцом скудные моменты о войне вытаскиваем мы из своей памяти. В редких случаях, когда собирались между собой два-три участника ВОВ, можно было послушать отрывки из тех суровых лет войны.

Несмотря на трудности получения образования из-за происхождения в те довоенные годы, отец искал любую возможность получить знания на разных курсах, факультативах, хорошо овладел русским языком, что помогло ему в пору нехватки более или менее грамотных людей устроиться скромным секретарем в сельском совете, поработать в школе. И только после войны, после известного соответствующего указа в стране у него появилась возможность получить высшее образование, сделать небольшую карьеру.

Сейчас, копаясь в своих скудных воспоминаниях о рассказах отца о войне, копаясь в оставшихся документах, получился небольшой рассказ обычного рядового солдата, может, не о совсем ярких отрывках этой жестокой, страшной войны.

Он ушел на эту проклятую войну в 1941 году с 1-ой Алма-Аты, в 32 года. Попал в часть в г. Бабушкино под Москвой, 2-ой Белорусский фронт. Прошел в боях русские, украинские города и деревни. Прошел Польшу - г. Цеханув, Нове Място, Варшава, Зольдау, города Восточной Пруссии (Германии) - Дойтш-Айлау, Заальфель, Данциг и т.д. Названия городов переписаны из документов, приложенных к наградам и из благодарностей за проявленное мужество в боях.

Вернулся с фронта в 1945 году.

Попав на фронт вполне даже зрелым, он растерялся в первые дни от ужаса войны, от происходящего вокруг. Попав без особой подготовки сразу на передовую, в первые дни атаки он немного отстал от своих бойцов. Ему казалось, что если он поднимет голову, беспрестанно свистящие свинцовые пули снесут ее. Но в какой-то момент он услышал сзади на казахском языке: «Ага, я побегу вперед, и вы бегите, я лягу, и вы ложитесь, и так перебежками за мной...». Это оказался молоденький офицер - казах 20-22 лет. Так он быстро догнал свой отряд, так началась для отца война... Кто его знает, если бы на его месте оказался другой офицер, может и расстрелял бы, не задумываясь. А такие случаи были, особенно в первые годы войны. И жутко жалко ребят, которые за малейшую оплошность, за допущенную ошибку из-за незнания правил войны попадали под «горячую» руку таких «горячих» офицеров.

Папа с большим теплом вспоминал того офицера, с которым получил свое первое боевое крещение (может, он, прочитав эти строки, откликнется). Война шла своим чередом. С большой горечью отец рассказывал, как после каждого боя поле оставалось усыпанным телами бойцов. А летом тела солдат вздувались, перетянутые ремнем. Но война гнала вперед без оглядки. Ему пришлось быть и пехотой, и связистом. Под пулями, взрывами прокладывал связь с подразделениями фронта, прицепившись снаружи к броне танка или на мотоцикле, прижав к себе катушку с проводами связи. Иногда перед атакой солдатам давали выпить водки. Кто-то отказывался, кто-то принимал для согрева, кто-то для храбрости. Были ребята, чрезмерно принявшие на грудь и на эмоциях бежавшие прямо под пули. Жалко было таких ребят за неосторожную, нелепую смерть. Проходя с боями сгоревшие дотла деревни, разрушенные города, не верилось, что когда-то здесь была жизнь, шептались деревья, бегали дети, спешили на работу взрослые. Отвоевывались у фашистов поселки за поселками, города за городами… Впереди была Польша.

После жестоких боев, освобождая уже польские земли от немецких захватчиков, голодных, грязных, раненых, уставших солдат размещали по польским домам. Приводило в недоумение то, что некоторые хозяйки-полячки демонстративно проявляли недовольство по сравнению с оставшимися позади жителями русских деревень. В той же Польше они весной проходили вброд реку и вдруг на противоположном берегу неожиданно началась стрельба. Стоя немалое время в холодной весенней реке, отстреливаясь от немецких пуль с противоположного берега, бойцы, выйдя все-таки на этот берег в мокрой солдатской одежде, продолжили бой для выполнения задания командования. После того боя отец с воспалением легких попадает в госпиталь, из которого опять через короткое время уходит на передовую, что позже оставило отпечаток на здоровье после войны.

Во время боев попадались иногда немецкие склады продовольствия, которые поражали солдат аккуратно разложенным и разнообразным ассортиментом продуктов, которыми голодные, холодные после боев бойцы порой досыта наедались и согревались, особенно зимой.

В одном из очередных жарких боев поднаторевший уже в боях отец бежал прямо навстречу свинцовым пулям и кричал на казахском и на русском языках: «За Родину, за Сталина!» Пули косили бежавших рядом в атаку солдат, и вдруг прямо перед отцом оказались обезумевшие от страха глаза двух немецких солдат. Оказалось, на расстоянии стрелять по врагам - это одно, а в упор в врага, в человека - это другое. Долго перед ним стояли эти глаза, и его охватывало отчаяние от того, зачем люди убивают друг друга вместо того, чтобы растить детей, получать образование, ходить в гости, бежать на работу.

Продолжались бои, и война продолжала свое кровавое дело, кося бойцов, делала инвалидами молодых пацанов. В короткие от боев время писались письма родным, получались письма. Однажды, в один из очень холодных зимних боев отец удивлялся, почему ему так тепло и только почти в конце наступления увидел, что вражеские пули прошлись касательно по животу и ребру. Оказывается, его же кровь помогала ему в бою, грела его в бою. Конечно, было потеряно много крови, но, поблагодарив бога за то, что пули оказались не смертельными, он, немного отлежавшись в госпитале, опять с перевязанными ранами был опять с отрядом в строю. Во время очередного боя рядом где-то упал и взорвался снаряд. Осколками снаряда его серьезно ранило и глубоко засыпало землей. Но выбравшись из этого земляного удушающего плена, он позже почувствовал, что плохо слышит. Эта была контузия. После войны он очень комплексовал от этого подарка войны.

Еще один случай отец рассказывал со слезами на глазах. Еду бойцам привезли на танках. Уставшие, изможденные после наступлений солдаты собрались около танка. Один молодой татарин, получив свою порцию в котелке, спрыгнул с танка и вдруг взрыв! Это взорвалась граната, висевшая у него на поясе. Все внутренности вывалились наружу и лежали на земле, а он еще живой стонал и шептал – «енам, енам»! Каждый из нас в трудные минуты шептал это слово – «анам, мама». Собрав все внутренности, его еще живого увезли в санчасть. Не знает отец, остался ли живым этот солдат. А ведь и любая нелепая смерть также поджидала каждого из солдат на тропе войны.

После нескольких благодарностей от Главнокомандующего И.В.Сталина и после полученных двух знаменитых медалей «За отвагу» за проявленное мужество на разных участках фронта отец за очередное мужество и тактику при выполнении задания командования был представлен в 1944 году к Ордену. Он неплохо владел русским языком и периодически по приказу командиров вел разъяснительную работу среди бойцов не русской национальности. И так получилось, что именно в то время, когда он был представлен к очередной высокой награде, отец осмелился отстаивать свое мнение с офицером подразделения, что несправедливо лишило его очередной награды, Ордена. Но для солдата тогда было главное быстрей победить врага и вернуться живым к родным, обзавестись семьей, и этот случай с орденом быстро забылся. В 1945 г. он получил еще медаль «За победу над Германией в ВОВ 1941-1945 г.г.», очередную благодарность и в середине 1945 года вернулся домой.

У нас, у его детей, остались зрительно в памяти дырка в его коленном суставе, на запястье, его многочисленные шрамы по всему телу и его упрямая скромность, из-за которой наша мама так и не смогла его заставить воспользоваться хоть одной льготой участника войны. Тонкий юмор с самоиронией с которым он мог говорить о себе, о друзьях, о войне, о своей нелегкой жизни до сих пор вспоминается нами.

И это все, что осталось в нашем юношеском восприятии рассказов отца о войне при его жизни до 1978 года, во время его встреч с участниками войны или при редких рассказах в гостях. Возможно, отец не успел рассказать или мы не услышали, или из-за скромности он не рассказал то, чем можно было украсить еще его рассказ о себе, но мы рассказали то, что успели узнать. Хотели бы чтобы наш рассказ занял свое место в вашем проекте, и мы хоть этим отблагодарим отца за всё, т.к. мы были еще совсем молоды и даже юны и не успели его при жизни окружить достойным вниманием, заботой, благодарностью. Но мы, дети участников ВОВ, успели еще при жизни наших отцов и матерей более близко воспринять боль, горе Великой Отечественной Войны чем наши дети, внуки.

Надеемся, что этот наш скромный рассказ, не про героические подвиги, а про тяжелые, жестокие будни солдат в Великой Отечественной войне напомнят всем, особенно сегодняшнему поколению, какой ценой нам достались эти 75 лет мирной счастливой жизни.

Авторы: Аманжолова Светлана Машкурбековна, а также дети, внуки, правнуки Гвардии рядового Аманжолова Машкурбека